«Gaudeamus» - Страница 12

Онуфрий, глядевший на перегородку, вдруг хохочет и говорит, глядя на стол.

Онуфрий. Она, брат, тебе покажет! Она тебе пропишет! Она тебя петь заставит!

Ст. студент (сердито). Да ты с ума сошел? Про кого ты говоришь?

Онуфрий (мрачно). Про логику, про кого же?

Ст. студент (волнуясь). Это нехорошо, Онуфрий Николаевич! Я говорю о совершенно серьезных вещах, а ты позволяешь себе такое… странное отношение.

Молчание. Онуфрий сердито пыхтит папиросой. Входят Козлов и Кочетов.

Козлов. А вы уже здесь, Стамескин? Сейчас разденусь…

Кочетов. Запоздали, нужно было с К.И. повидаться. Вы слыхали, Лохаридзе арестован? Здравствуйте, Петр Кузьмич.

Стамескин. Да, я знаю.

Ст. студент (уныло). Раздевайтесь.

Козлов (входит). Ну, вот и я! Здорово, ребятки! А ты уже за водкой? Какая же ты свинья, Онуфрий!

Онуфрий. Тебя не спросился!

Козлов. Как же тебе не стыдно, а? С тобой и разговаривать после этого не стоит… свинья!

Онуфрий. И не разговаривай!

Козлов. Свинья!

Онуфрий. Да что ты привязался, в самом деле! Мне твоей указки не надо.

Кочетов (качая головой). Да, нехорошо, Онуфрий Николаевич. Фу-ты, как холодно, рук не согреешь. Ну, так как же, Петр Кузьмич, побеспокоим вас?

Ст. студент. Пожалуйста, прошу вас следовать за мной. У вас будет свободный номер, вам никто не помешает, я все устроил. Пожалуйста! А у меня там… лежит один больной… Нет, нет, из моих знакомых…

Уходят. Из-за перегородки тихонько выбирается Тенор и становится в мефистофельскую позу над мрачным Онуфрием.

Тенор. Ха-ха-ха! Как он тебя, Онуша! Говорит, что ты, Онуша, свинья! Ха-ха-ха!

Онуфрий сперва сердито, потом иронически смотрит на Тенора.

Тенор. Выпей еще рюмочку, Онуша! Ха-ха-ха!

Онуфрий (серьезно). Знаешь что, Тенор?

Тенор. Что?

Онуфрий. Надевай-ка, брат, пальто с барашком — и удирай отсюда, пока путь свободен.

Тенор (беспокойно). Ты думаешь?

Онуфрий. Предчувствую. В твоем идиотском смехе я слышу дыхание рока. Спасайся, Тенор!

Тенор. Пожалуй, я уйду. Это будет лучше.

Ст. студент (входя, говорит, волнуясь). Там в коридоре — идет какая-то дама… кажется, Дина Штерн. Кажется, она! (Суетливо прибирает комнату.) Ах, Боже мой… это все твои окурки.

Онуфрий хохочет. Тенор быстро прячется за перегородку, закрывая за собою дверь. Слегка постучав, входит Дина.

Дина. Можно?

Ст. студент (сияя). Да, конечно! Простите, у нас такой беспорядок…

Дина. У вас много народу — в передней столько шинелей.

Ст. студент. Да, Стамескин, Козлов и другие… Этакое совещание… на нейтральной почве! (Радостно смеется.)

Дина (разочарованно). Ах, вот что! Так вот вы как живете, Петр Кузьмич, совещания у вас… Что это, водка?

Онуфрий. Водка.

Ст. студент (руки его дрожат, растерян). Как я счастлив, Дина! Наконец-то вы посетили мою одинокую убогую келью. Сердечно благодарю вас, Дина, вы и представить не можете, какую высокую радость вы мне доставили. Да благословит вас Бог!

Дина. (смущенно и ласково). Ну что вы, дорогой мой, я сама так рада… Я уже давно собиралась навестить вас, но так занята… а тут еще это.

Ст. студент (умоляя). Разденьтесь!.. Онуфрий, позвони, чтобы скорей чаю… Ужасно холодно.

Дина (незаметно морщась). Право, я не знаю… Я спешу…

Ст. студент. Разденьтесь! Позвольте вашу муфточку… И сахару вели дать, сахару нет.

Дина. Ну хорошо. Но только чаю я не хочу, я на минуточку. (Раздеваясь.) Ну, как вы хозяйничаете, Петр Кузьмич, расскажите! У вас очень хороший номер.

Ст. студент (весело). Управляюсь! Я всегда сам хозяйничал, Дина, я не хотел, чтобы тяжесть хозяйства ложилась на одну жену, — это несправедливо. Я и на базар с корзиночкой бегал, конечно, только по праздникам, так как в будни…

Дина. Неужели? Какой вы милый, вас нельзя не любить. А это ваша спальня? Да вы совсем как настоящий студент… Вы дома всегда в тужурке ходите? К вам тужурка идет.

Ст. студент (тихо). Я — студент… Дина. Пусти на диван, Онуша.

Дина. Да и здесь хорошо, не беспокойтесь.

Ст. студент. Нет, нет, садитесь на диван. Впрочем… там одна пружина… Сиди, Онуша, голубчик! Вот кресло.

Онуфрий. Что же, звонить или нет?

Дина. Нет, не надо, я чаю не хочу. Так вот как у вас… и не скучно вам всегда одному?

Ст. студент. Почему вы думаете, что я один? Я всегда с товарищами. Вот Онуфрий Николаевич, милейший человек. Блохин… Козлов часто заходит. Мы такие ночи проводим, Дина! Пьем!..

Дина (с ужасом). Неужели вы пьете, Петр Кузьмич?

Ст. студент. Нет, Дина, то есть да. Рюмку, так, иногда две хватишь… хочется разгула, Дина. Наша жизнь коротка!

Онуфрий. Разгула! Ну и фарисей же ты, старик!

Ст. студент (смеется и хлопает Онуфрия по плечу). Не ворчи, товарищ. Водка-то вся, тащи другую бутылку.

Дина (изумленно). Да что с вами, Петр Кузьмич? Вот не ожидала! Неужели вы будете пить? Тогда я сейчас же уйду. Ну да — две рюмки!

Ст. студент (падая духом). Нет, это я так, это я для Онуфрия Николаевича. Посидите, Дина.

Онуфрий. Ну и фарисей же ты, старик! (Молчание)

Ст. студент. Ну, как вы спали вчера, Дина? Я вас замучил своими рассказами… и все такое грустное. Вы должны останавливать меня, когда я загрущу, — хорошо, Дина?

Дина (с легким кокетством). Нет, ни за что! Мне так нравятся ваши рассказы и ваша грусть… Вы себя мало цените, Петр Кузьмич! Вы много читаете, — но почему же я не вижу книг?